Олег Кустов

			
По заснеженным улицам марта,
По песчаному пляжу июля
К ясным дням, что, как детство, минули,
Возвратиться пытаюсь обратно.
Были звёзды на зимнем небе –
Непонятные знаки судеб,
Сотни, тысячи тайных сомнений,
Были самые разные люди.
И когда наступало лето,
Хорошо, что весна продолжалась, –
Были песни ещё не спеты,
И всё странным и чистым казалось,
И в пронзительной выси вечерней
Так загадочно тёмно-сине.
И я видел, я грезил гореньем
В этой старой, как мир, картине.
И подобно весеннему стеблю,
Устремлялся всё выше и выше,
А меня просили быть тише
И с небес выдворяли на землю.
Я спускался к холодному морю,
Я дышал его древним величьем –
Горе не было больше горем,
Счастье было полётом птичьим.
О, как мало мне было надо –
Золотое одно мгновенье,
Когда рушатся все преграды
И приходит легко вдохновенье!
Я встречал его с пылом достойным,
Но смущался его призваньем,
Как смущается мальчик желаньям,
Таким новым и беспокойным.
Впечатления этих мгновений,
Моих взлётов, моих откровений,
Шаг за шагом, строчка за строчкой,
Когда пишется быстрой рукой,
До последней негаданной точки
Власть вершили свою надо мной.

	

Из стран, из северных земель,
Где летом замерзают лужи,
Где за капелями метель
С пустою злобой кружит,
Январь приводит стужу.

И каждый год одна беда:
Дорог разбита колея,
В подъездах снег, потом вода
(О, где вы, теплые края?),
И холода, и холода.

Ночей не знаю беспокойней,
Как беспокойна эта тьма:
Хранят молчание дома
И хочешь спать, да в снах зима,
Пустыни мёртвой глыба льда.

А в город едут поезда
И убывают той же ночью.
Прийти – зачем? Уйти – куда?
Увидев мир как есть, воочью...

– Какой на улице мороз!
Всегда так холодно в Сибири?
– Неутешительный прогноз:
За минус тридцать говорили.
– А летом, интересно знать...
– В июнь жара извечна.
– Так значит, можно загорать?
– Что за вопрос? Конечно.
– А там, где раньше я жила,
Такого не бывает, –
И летом не гостит жара,
И ветром продувает.
Прозрачная до гальки дна,
Всегда студёная река,
Леса и горы, облака
И воздух океана,
И бухту видно из окна...
– А ты романтик, Яна.

Слова – игра, слова – роса.
Ах, мимолётный взгляд!
Какие странные глаза –
Смеются и грустят.
На краешек стола присел,
Похож стал на чтеца:
Он долго, пристально глядел
В овал её лица.

– Мороз не долог, не суров.
Лишь отбушует ветер,
И замки снежных городов
В сугробах строят дети.
Но если летом только жить,
Зачем же помнить зиму?
Всё, чем могу я дорожить,
Всегда неудержимо.

И было всё понятно так,
Как будто раньше знал:
Он удивлялся и никак
Себя не узнавал
В её мечтательных глазах,
В движении светил.
Слова – игра, слова – роса
На том, что в них вместил.

А вечером мороз ослаб,
И небо в серых тучах
Казалось из оконных рам
Огромным и колючим.
И в такт затишью, в такт часам,
Чей маятник был гулок,
Он подбирал к её словам
Минорный лад на струнах.

– Ты погляди, что во дворе:
Мокрый, чуть талый снег,
Будто впервые, в октябре,
И над землёй, и на земле.
Хлопья едва-едва кружат.
Кто бы представить мог –
Заполонил весь городок
Этот незваный снегопад.

– Заполонил и обволок
В белую шаль зимы –
Среди тяжёлых облаков
И тротуары, и мосты.
Этой не спрятать красоты.
Стал невесом мой шаг,
И не прийти в себя никак
От ощущенья высоты.

– Нам только выйти в этот сон,
И бесконечен миг,
Перемежение времён –
Освобождение от них.
Мы не останемся одни.
С нами пойдут бродить
Длинные тени и огни
Улиц пустынных городских.

Когда вспоминаю,
Не бравы, не горды,
В придуманном рае
Я слышу аккорды,
Где маленький мальчик
Стреляет из лука
И юные души
Любят друг друга.

И царственны люди,
Прекрасны во взгляде,
Духовны по сути,
Телесны в наряде.
За словом случайным
Я слышу признанье,
Мне воспоминанья
Любимая тайна.

И новы стремленья,
Изменчивы краски,
Иного движенья
Иные развязки.
Смеются чужие
Над детскою дудкой –
Им меры большие
И горечь рассудка.

А я вспоминаю -
Не бравы, не горды,
В придуманном рае
Я слышу аккорды,
Где маленький мальчик
Стреляет из лука
И юные души
Любят друг друга.

– Из всех танцев мои лишь те,
Где качаются пальмы, где
Под луною растёт прилив
За порывом новый порыв.

– Из всех танцев твои лишь те,
Где огни далеко на воде,
Вечерами, луну разбудив,
Влажный ветер приходит в залив.

– Я готов танцевать на песке,
И песок у меня на руке
От ладоней жарких твоих
И от брызг, как мячи, больших.

– Танцевать на прибрежном песке,
Поправлять локоны на виске...
Я пыталась запомнить стих,
Мной услышанный, волн морских.

– Сумасшедшею стала ночь,
Улыбнулась и вырвалась прочь
Из объятий моих, но пусть
Разливается в море грусть.

Рассмеялись и вышли
В пустой коридор,
И встречались их мысли,
Как со взором другой.
В школе утром шумнее,
Тихие вечера,
Только рано темнеет –
Расставаться пора.

Что-то дальнее пело,
Проникало кругом,
Ненароком, несмело
И в себе самом.
В музыкальной гостиной
Затихал бемоль,
Слабый и неповинный
За несмолкшую боль.

Здесь особенный трепет
Возникает в руках
В окруженье портретов
Стариков в париках.
И святое волненье
Открывать инструмент
Не для гамм, а для пенья
Улучив момент.

И пусть гении смотрят,
Строгие, – ничего:
Я сегодня и Моцарт,
И Сальери его.
Пусть творится со мною
Всё, что я пережил,
Осенью и весною
Что терял и хранил.

	
Признанья в разлуке,
Надежды в пути.
Как можно исчислить,
Что не пройти?
Как можно увидеть
Потупленный взор?
За письмами письма –
Один разговор.

Из всего, что меня окружает,
Не теряется ничего –
Я так много в себе ощущаю,
Будто больше себя самого.

Раздвигаются школьные стены,
Коридоры встречают весну,
Отдаляются скучные темы
В кабинетную тишину.

Каждый голос и отзвук каждый –
Наваждение всё одно,
Потому, может быть, не однажды
Я подолгу смотрю в окно.

Над домами белая ряска,
И течёт посреди река.
Это просто надумана маска,
Что смотрю на всех свысока.

Не на крыльях далёких странствий
И не высказать, отчего
Поднимаюсь я над пространством
И вмещаю в себя его.

Я хочу говорить отважно
И всё видеть, и всё уметь,
И, наверное, это страшно,
Если больше не хочется петь.

Я знаю: это чудно так
И необыкновенно –
И солнца свет, и ночи мрак,
И молний блеск мгновенный.

Так ярок свет и так богат
Оттенками, цветами:
Я вижу розовый закат
С пурпурными лесами

И золотой огонь свечей,
И алость ягод спелых –
Всё отражение лучей,
Сверкающих и белых.

И этот тёплый ясный свет
Солнц миллионолетних
Но разве ли не чудо, нет?
Как жизнь, как сон? 
                   Ответь мне…

А ночью добрая луна
То месяцем, то кругом,
То в жёлтом, то в седом видна,
Одна моя подруга.

И свет неверен и жесток,
Вода о камни бьётся,
И превращается в песок
Всё то, что поддаётся.

Но я смотрю на лунный след,
На тени в длинных фраках
И вижу тот же белый свет,
Чуть приглушённый мраком.

Я верю теням, верю снам:
Они лишь продолженье
Того, что видимо сердцам
И недоступно зренью.

И если властвует гроза
И молнии ночами,
Мои закрытые глаза –
Чтоб видеть свет над нами.

Будто всё надо мной смеётся,
Изменяется всё вокруг:
Обо мне говорят «Задаётся!»
И молчит безучастно друг.

Эти первые дни мая!..
Я не спорю и тоже молчу –
Ни о чем не мечтая, мечтаю
И в себе разобраться хочу.

Говорят, не ко времени ветер
Поселился в моей голове,
А я чувствую каждый вечер,
Как рождается ночь в листве.

И под утро... ах, это утро!
Всё расцвечено, как в кино,
И не в силах я быть премудрым,
Когда всё до меня решено.

И такое во мне волненье –
Не пойму его, не пойму –
Городские мои хожденья,
Приводящие ни к чему.

Только вижу на лицах встречных
Свет нездешний, совсем иной.
Отчего я такой беспечный,
Почему я такой смешной?..

Эти первые дни мая!..
Этот воздух из-за облаков!
Я его радостно принимаю
И вдыхаю до позвонков.

И не жду хлопотливого лета,
И тому не моя вина –
Я останусь таким, как эта
Наступившая рано весна.

А у нас сентябрь в мае,
И весна в осеннем цвете,
И никто не понимает,
Для чего дожди на свете.

По утрам осенний холод
Безобразит в коридорах –
Не таится в старых шторах,
Путешествует по полу.

Я присяду у кровати,
А в окне одни лишь крыши –
Поглядите и поймите –
Голос мой совсем не слышен,

А затерян в хмурых стенах,
Как трамвайный колокольчик.
На закапанных антеннах
Я твою улыбку вижу.

Мне безумье пророчат:
Стали ночи короче
И, рассеянный очень,
Потерял я покой.
Вихри, небо и звёзды,
И арктический воздух,
И блистательный воздух
Над моей головой.

Я во сне слышу пенье,
И наутро виденья
Прогоняют сомненья,
В комнатах миражи.
Но момент пробужденья –
Разобщённые звенья
И всегда сожаленье
В глубине души.

Может, это созвездья
Собираются вместе,
Когда солнце приходит
В предрассветных лучах,
И прекрасные вести,
Звонкозвучные песни
Удивительно смелы
На робких губах.

Что я вижу и знаю,
Я о том лишь мечтаю,
Я о том лишь мечтаю
И понять не могу
Недоступности края,
Там где не умирают,
Но зарницы пылают
На ночном берегу.

Мне давным-давно хотелось
Затеряться в старых парках,
Неожиданных подарках –
Затаённых уголках,
И не в письмах, а в стихах
Безыскусным добрым словом
Рассказать о чувстве новом,
Твоего ответа ждать.

От июньского загара
Ты, наверно, уже чёрный.
Только что со мною стало?
День неискренний, притворный:
Нет ни радости, ни горя
У больничного покоя.
Ветер, волны, берег моря...
Где такое? Что такое?

Солнца луч в твоих глазах
Я найду в своих стихах,
Если их перелистаю.
Отчего ж я твёрдо знаю,
Что так скоро всё пройдет?
Слов моих круговорот,
Первый миг – последний год
Незаметно истечёт.

Вчера я думал о тебе.
О том, что не могу понять.
Что если мы одни в толпе,
Зачем помощников искать?

Зачем простой тетрадный лист
Так много знает обо мне?
И всё одно со мной во сне –
Срываюсь вниз, срываюсь вниз.

Ночь не длинна, не коротка –
Я прячу в ней букеты роз.
И тишина в венце цветка
Ответом служит на вопрос.

Здравствуй...    
         Почему теперь всё так?
Почему же так всё получилось?
Ах, немного – 
            и в твоих руках
Вся б моя судьба переменилась.

Здравствуй...
         А ты помнишь – в первый раз,
В первый раз шел снег для нас с тобою.
В памяти моей всё, как сейчас:
Я и ты,
      и снег,
             и в нём мы двое.

Очень трудно.
             Знаешь, я устала,
Каждый день устала быть одной.
Утром повторится всё сначала:
И шаги чужие за стеной,

Стуки в дверь – чужие,
                     и улыбки,
И улыбки – тоже не твои.
И сегодня вновь с надеждой зыбкой
Вечер в ожиданье у двери.

	
Сквозь высокие шторы
И прозрачный тюль
На полу коридора
Зайчиками июль.
Всё здесь было уютно,
Прикоснуться рукой –
И поверить нетрудно
В тишину и покой.

– От земли тепло и сила,
Небо полно и красиво,
Чистый свет его в долине
Не померкнет, не остынет.
Видишь, среди тонких веток,
Птицы вырвались из клеток.
Мои робкие признанья –
Это птичье щебетанье.
Я иду своей тропой,
Глубоко моё дыханье.

– Кто нам нужен в целом свете,
Кто поможет нам с тобой...
Так откуда чувства эти?
И откуда эта радость –
Ей бы век ещё владеть –
Снова на тебя смотреть?
Ты не станешь мне кумиром,
Но, сама себя губя,
Я исполнюсь твоим миром
И начнусь я от тебя.

– Если душно, эти окна
Я открою нараспашку,
Расстегну твою рубашку,
Посмотрю в твои глаза:
Виноградная лоза
Мне привиделась вчера.
Руки положу на плечи,
Ты останься до утра,
И не надо больше речи –
Ты самой судьбой отмечен
Как спасенье для меня.

– Так к земле приходит осень
И багрит цвета живые,
И леса стоят пустые,
И поля глядят немые
На листву, что ветер бросил
С неба серого в стихии.
Но конечно же, весною
Я глаза свои раскрою
На небесные вершины,
Поднебесные долины.

– Ты уйдёшь, а в моём доме –
Свет берёзовый и тени,
И зелёный зов растений
За порогом, за высоким.
И забывшись сном глубоким
(Дай-то бог, чтоб был он явью),
Я минувшее оставлю
Прежней слабости и боли.
Поле, поле голубое,
Грозди, полные тобою,
Глаз твоих больших смущенье,
И минуты отрешенья,
И потом часы покоя.

	
– Я хочу увидеть море
С голубыми островами
И солёными ветрами
Упиваться на просторе.
Я хочу услышать лепет
Тёплых волн на длинном пляже
И почувствовать, как трепет
Пробежит по мыслям даже.

– Искупаться и забыться
Под лучами золотыми,
Будут в небе проноситься
Облака, и вслед за ними
Поднимусь я, легче пуха,
Над зелёной кромкой леса,
Где ветрам мятежным тесно
От могучей жизни духа.


Вечер.
Усталое солнце садится.
Ветер
Едва ворошится.
Море –
Ленивые всплески прибоя.
Это ли небо
Такое большое?

Двое.
Песок под ногами.
Скроет
Все их печали
Лето.
Возможно ли помнить это?
Счастье
В лучах золотого света
Разве
Не вечно в песне пропетой?


– Будто бы огонь горит во мне –
Красота и сила есть в огне –
И тепло его, тепло моё,
Будто бы с тобой храним вдвоём.

Я тебя люблю, люблю тебя.
Не скрываю чувств своих напрасно.
И зачем? Зачем? Всё так прекрасно!
Жизнь чиста, когда живёшь любя.
Я тебя люблю, люблю тебя.

– Мысли о тебе и день, и ночь.
Я не в силах отогнать их прочь,
И во снах тебя я вижу вновь.
Это чудо первая любовь.

Я тебя люблю, люблю тебя.
И признаюсь, всё, о чём мечтаю, –
Быть с тобой. Я это твёрдо знаю –
Без тебя не нахожу себя.
Я тебя люблю, люблю тебя.

– Из печали лёгкого тумана
Моих грёз ты выступишь нежданно
То принцессой в дорогих шелках,
То дикаркою в одних серьгах.
И приятно, и тревожно мне
В этом сладком и недолгом сне.

О тебе тревожусь и волнуюсь,
О тебе мои мечты и сны.
Столько цвета в них и новизны,
Что и кистью всё не нарисуешь...

	
Октябрь холодный.
Мне грустно и больно,
И слабый, невольный,
По улочкам тихим
Сюда прихожу.
Пространствам великим
Плохое подобье
Земные надгробья.
Портреты безлики.
Здесь сердцебиенье –
Смятений смятенье,
И ветер осенний
Листвою последней
Шумит и играет.
Его обретенье
В капризных стремленьях.
Свобода такая
Того окружает,
Кто истину знает,
Как в жизни бывает
Нелепо и странно.
И голос пространный,
Спокойный и тайный,
Мне шепчет – иди.
Идти же куда мне?
И страшен на камне
Суровый ответ:
Синицкая Яна
Семнадцати лет.