Артюр Рембо. Пьяный корабль. Перевод Олега Кустова

Артюр Рембо

Стихотворения

Перевод Олега Кустова

Пьяный корабль


Когда я выходил из Потоков бесстрастных,
Бечевою тугой больше не был ведом:
Краснокожие с криком пытали несчастных,
К разноцветным столбам пригвоздив нагишом.

Дела не было мне, что с моим экипажем,
С хлопком аглицким или фламандским зерном.
Только кончилось буйство над людом бродяжим, 
И Потоки пустили меня напролом.

В плесках бешеных, тайны со мной зимовали,
Столько, что не вместит детская голова.
Я взял курс! И, торжественные, ликовали,
Отдавая швартовы, Полуострова.

Буря благословила мои пробужденья.
Легче пробки, я протанцевал по волнам,
Ненасытным в извечном жертвоприношенье,
И десяток ночей глаз слепил фонарям!  

Воды, яблок нежней с детства чуть кисловатых, 
Зеленея пронзали еловый скелет
И блевоту и пятна от вин синеватых,
Скинув дрек и штурвал, изводили на нет.

И с тех пор, вдохновенный Поэмою Моря,
Я купаюсь в небесном его молоке,
Пьющем зелень лазури, где, рад и покорен
Своим думам, покойник парит налегке,

Где, внезапно паршивея, в синем сиянье
Ритмом медленным днюя горячки напасть,
Крепче алкоголя и щедрей дарованья,
Бродит рыжей закваскою горькая страсть!

Я изведал, как молнии гложут глубины,
И пучины, и струи, и смерчи: вечор
Я настигнул Зарю с пылкостью голубиной
И проникнул, куда не осмелится взор.

Я увидел, как солнце меняет обличье,
Фиолетовых сгустков мистический страх,
Как, подобно актёрам на сцене античной,
На закрылках дрожа в волнах катится прах!

Я мечтал целовать море медленно в очи
И неслыханных сил ощущать круговерть,
И о том, как слепит снег зелёные ночи,
Как поют в фосфорах пробудясь синь и желть!

Я преследовал зыбь, будто скот в истерии,
Месяцами она налегала на риф,
И не думал, что к свету стоп Девы Марии
Океаны прильнут, морду поворотив! 

Я разбил у Флорид, ни на что непохожих,
Глаз пантерих цветник на телах дикарей!
А под радугою, напряжённой, как вожжи,
Своё стадо пасли горизонты морей!

Я увидел брожение смрадной трясины,
Где загнил в камышах целый Левиафан!
Среди мёртвого штиля паденье лавины
И всё вглубь разверзающийся океан!

Перламутровый вал, солнца над ледниками!
Рейд на отмели бурой, зловоние, чад,
Где гигантские змеи, снедомы клопами,
На корявых деревьях болтаясь висят! 

Я хотел показать детям рыб золоченье
На волнах голубых, этих певчих дорад.
– Убаюканный пеной в своих похожденьях 
Я ветрами порой окрылён и объят.

Иногда, надоев полюсам и пространствам,
Море, чьи причитания нежили трал,
По вантузам цветы возносило в убранство,
И, как женщина, я на колени вставал…

Полуостров, который безудержным скопом
Белоглазые птицы не прочь раскачать.
И блуждал я, когда по загаженным стропам,
Пятясь задом, спускался утопленник спать!

Вот он я – тот корабль, измождённый простором,
Ураганом сметающий всё на пути,
И ни шхунам ганзейским, ни Мониторам
Опьянённый водою каркас не спасти;

Волен, пылок, закутан в туман фиолетов,
Я, который пробил неба рдяную хмурь,
Как стену, где вареньем для добрых поэтов
Под лишайником солнца соплива лазурь;

И который летел электрической бурей,
След безумца чернили морские коньки,
Когда ультрамарин под дубиной июлей
Грел воронки небес, разломясь на куски;

Я, который дрожал, за полсотни льё чуя
Бегемотов возню и Волненье на дне,
Неподвижность извечно пряду голубую,
И Европу мне жаль в парапетной броне!

Я увидел скопления звёзд! и открытый
Небосвод островов исступлённо лил свет:
– Птиц златых миллион, ты ли спишь, позабытый,
Средь кромешной ночи, о грядущий Расцвет?

Да, я знал много слёз! Удручающи Зори.
И луна ужасает, и солнце горчит:
Исцеляли меня от любви, как от хвори.
О разбитый мой киль! Что мне море сулит!

Если что и сведёт с европейской сторонкой,
Это в сумерках вдоль мостовой ручеёк,
Где на корточки сел полный грусти мальчонка
И кораблик пустил, хрупкий, как мотылёк.

Только я не могу, о волна омовенья,
Снова пенить кильватер гружённых бортов,
Ни встречать вымпела, гордые без зазренья,
Ни грести под прицелом понтонных мостов.

Le Bateau Ivre


Comme je descendais des Fleuves impassibles,
Je ne me sentis plus guide par les haleurs :
Des Peaux-Rouges criards les avaient pris pour cibles,
Les ayant cloues nus aux poteaux de couleurs.

J'etais insoucieux de tous les equipages,
Porteur de bles flamands ou de cotons anglais.
Quand avec mes haleurs ont fini ces tapages,
Les Fleuves m'ont laisse descendre ou je voulais.

Dans les clapotements furieux des marees,
Moi, l'autre hiver, plus sourd que les cerveaux d'enfants,
Je courus ! Et les Peninsules demarrees
N'ont pas subi tohu-bohus plus triomphants.

La tempete a beni mes eveils maritimes.
Plus leger qu'un bouchon j'ai danse sur les flots
Qu'on appelle rouleurs eternels de victimes,
Dix nuits, sans regretter l'oeil niais des falots !

Plus douce qu'aux enfants la chair des pommes sures,
L'eau verte penetra ma coque de sapin
Et des taches de vins bleus et des vomissures
Me lava, dispersant gouvernail et grappin.

Et des lors, je me suis baigne dans le Poeme
De la Mer, infuse d'astres, et lactescent,
Devorant les azurs verts ; ou, flottaison bleme
Et ravie, un noye pensif parfois descend ;

Ou, teignant tout a coup les bleuites, delires
Et rhythmes lents sous les rutilements du jour,
Plus fortes que l'alcool, plus vastes que nos lyres,
Fermentent les rousseurs ameres de l'amour !

Je sais les cieux crevant en eclairs, et les trombes
Et les ressacs et les courants : je sais le soir,
L'Aube exaltee ainsi qu'un peuple de colombes,
Et j'ai vu quelquefois ce que l'homme a cru voir !

J'ai vu le soleil bas, tache d'horreurs mystiques,
Illuminant de longs figements violets,
Pareils a des acteurs de drames tres antiques
Les flots roulant au loin leurs frissons de volets !

J'ai reve la nuit verte aux neiges eblouies,
Baiser montant aux yeux des mers avec lenteurs,
La circulation des seves inouies,
Et l'eveil jaune et bleu des phosphores chanteurs !

J'ai suivi, des mois pleins, pareille aux vacheries
Hysteriques, la houle a l'assaut des recifs,
Sans songer que les pieds lumineux des Maries
Pussent forcer le mufle aux Oceans poussifs !

J'ai heurte, savez-vous, d'incroyables Florides
Melant aux fleurs des yeux de pantheres a peaux
D'hommes ! Des arcs-en-ciel tendus comme des brides
Sous l'horizon des mers, a de glauques troupeaux !

J'ai vu fermenter les marais enormes, nasses
Ou pourrit dans les joncs tout un Leviathan !
Des ecroulements d'eaux au milieu des bonaces,
Et les lointains vers les gouffres cataractant !

Glaciers, soleils d'argent, flots nacreux, cieux de braises !
Echouages hideux au fond des golfes bruns
Ou les serpents geants devores des punaises
Choient, des arbres tordus, avec de noirs parfums !

J'aurais voulu montrer aux enfants ces dorades
Du flot bleu, ces poissons d'or, ces poissons chantants.
- Des ecumes de fleurs ont berce mes derades
Et d'ineffables vents m'ont aile par instants.

Parfois, martyr lasse des poles et des zones,
La mer dont le sanglot faisait mon roulis doux
Montait vers moi ses fleurs d'ombre aux ventouses jaunes
Et je restais, ainsi qu'une femme a genoux...

Presque ile, ballottant sur mes bords les querelles
Et les fientes d'oiseaux clabaudeurs aux yeux blonds.
Et je voguais, lorsqu'a travers mes liens freles
Des noyes descendaient dormir, a reculons !

Or moi, bateau perdu sous les cheveux des anses,
Jete par l'ouragan dans l'ether sans oiseau,
Moi dont les Monitors et les voiliers des Hanses
N'auraient pas repeche la carcasse ivre d'eau ;

Libre, fumant, monte de brumes violettes,
Moi qui trouais le ciel rougeoyant comme un mur
Qui porte, confiture exquise aux bons poetes,
Des lichens de soleil et des morves d'azur ;

Qui courais, tache de lunules electriques,
Planche folle, escorte des hippocampes noirs,
Quand les juillets faisaient crouler a coups de triques
Les cieux ultramarins aux ardents entonnoirs ;

Moi qui tremblais, sentant geindre a cinquante lieues
Le rut des Behemots et les Maelstroms epais,
Fileur eternel des immobilites bleues,
Je regrette l'Europe aux anciens parapets !

J'ai vu des archipels sideraux ! et des iles
Dont les cieux delirants sont ouverts au vogueur :
- Est-ce en ces nuits sans fonds que tu dors et t'exiles,
Million d'oiseaux d'or, o future Vigueur ?

Mais, vrai, j'ai trop pleure ! Les Aubes sont navrantes. 
Toute lune est atroce et tout soleil amer :
L'acre amour m'a gonfle de torpeurs enivrantes.
O que ma quille eclate ! O que j'aille a la mer !

Si je desire une eau d'Europe, c'est la flache
Noire et froide ou vers le crepuscule embaume
Un enfant accroupi plein de tristesse, lache
Un bateau frele comme un papillon de mai.

Je ne puis plus, baigne de vos langueurs, o lames,
Enlever leur sillage aux porteurs de cotons,
Ni traverser l'orgueil des drapeaux et des flammes,
Ni nager sous les yeux horribles des pontons.


Arthur Rimbaud 1854-1891	Артюр Рембо Стихотворения Перевод Олега Кустова