И радостен, и безутешен клавесина звук.
                            Петрюс Борель

Мой пьяный вечер, пьяный без вина,
Целует клавиши касаньем рук,
Едва расправит крылья тишина,
По воздуху любовный мой недуг
Скитается и прячет свой испуг
У спальни, где слышна одна Она.

Звук колыбели вдруг ли стал чужим,
Что исцелял больную душу мне?
Что пожелаешь, нежный, нам двоим?
Что хочешь ты, томим собой самим,
Стихая скоро в маленьком окне,
Открытом чуть над садиком пустым?

VI

Собака у Жана Нивель
Кусается при дю Гуэ!
Котенок мамаши Мишель,
Чулок-Франсуа в игре.

Луна дарит пасмурный лик,
Кропает  во тьме книгочей,
Медор и его Анжелик
В зеленой тени кирпичей.

Раме Священный солдат,
Хороший солдат Короля,
Привычно застолью рад,
Но в сердце его тоска:

Из-за Булочницы? – Да, мадам!
Старик Люстюкрю вином
И пламенем короновал...
Учи Dominus vobiscum!

Как платье её шелестит!
Сатин голубой к лицу,
Пятно на нём портит вид,
Но не до пятна юнцу,

Философу и школяру,
Раз место ему нашлось,
А роскошь вредна перу,
О чём и писал месье Лос!

Малиновка, прячься скорей!
Глупышка назад летит,
Не пойманной рифмой своей
Поэт никогда не томит!..

И ночь не томит людей...
Однако на самой заре,
Наивный весёлый злодей,
Чулок-Франсуа в игре.

VII

О грусть, о грусть души моей
О той, о той, кто всех милей.

Я безутешен, бледен вид,
И сердце бедное болит.

Бегу, всё позабыть спеша,
В разладе сердце и душа.

Я безутешен, бледен вид,
И сердце бедное болит.

И сердце, будто бы в укор,
С душой ведёт свой разговор:

-  Скажи, душа, зачем сей пыл,
Зачем её он полюбил?

Моя душа ему в ответ:
-  Не знаешь разве, счастья нет,

И потому, с тобой сродни,
Нам не сбежать из западни.

VIII

Скучен и далёк
Путь среди равнины.
Снег, почти не зримый,
Светел, как песок.

Небеса безлунны,
В них разлита медь,
И, конечно, трудно
Жить и умереть.

Так подобен тучам,
Изгнанным с небес,
Старый и могучий
Близлежащий лес.

Небеса безлунны,
В них разлита медь,
И, конечно, трудно
Жить и умереть.

Карканье вдали
И пустые толки,
И худые волки...
Что же вы пришли?

Скучен и далёк
Путь среди равнины.
Снег, почти не зримый,
Светел, как песок.

IX

   Соловей высоко на ветке оглядывается вниз, 
 ему кажется, что он упал в реку. Он на самой 
      макушке дуба и всё-таки боится утонуть.
                           Сирано де Бержерак

Тени деревьев в туманной реке
Тонут, как дым, налегке,
Воздух сквозь тяжесть нависших ветвей
Кружит потоки теней.

Путник, пейзаж этот бледный, увы,
Нейдёт из твоей головы,
Слышен ли плач над высокой листвой -  
Крик о спасении твой!

                              Май, июнь 1872.